На полях словески

Коточка всё ещё пишет какую-то хрень, потому что в стихи не умеет, но коточке образ слишком мозг сожрал.

так перед боем
проверяют оружие
трещины в древке
слабость в металле
надрыв в тетиве

так - щит, и шлем,
и панцирь -
новые
ещё не знают
руками и телом

так наступают
на старые камни
брошенной крепости,
на доски моста -
осторожно.

так не знают
не спрашивают словами
выдержит ли

но когда нет другого пути
другого доспеха
другого меча
в целом - какая разница?

@темы: там лежат маски, которые наденут нас, кровавый кашель, золотые хлебальники ординатуры

---

Тушабрь

Мы продолжаем продолжать Инктобер)


Второй день был под темой Mindless, у меня оно раскрылось, как, во-первых, "лишённая разума хтонь", во-вторых, поедание этого самого разума. Ну и я немного курнул начало Сильма про тёмных тварей в лесах Средиземья и пропавших квенди, и с концепцией каукарэльдар немного потанцевал.


А потом на меня без объявления войны упали бонусные Пилларсы.

Вообще, по Pillars of Eternity я рисовал Inktober прошлого года, у меня остался глобальный коварный план, который я облёживаю в плане всё-таки выполнения.

А тут я нашёл во второй части совершенно феерические вещи в плане отыгрыша (я так думаю, игравшие понимают, почему меня заставила невнятно орать идея протагониста-жреца Воедики или паладина Стальной Гаротты). И меня упороло.

Поэтому появилась Элейн из Аэдира, исходно - Щитоносец Святой Эльги (отдельно забавно, что первую часть игры она в какой-то момент действительно начала с одним только щитом, как и легендарные основатели)), коричная булочка в поисках справедливости и просто хорошая эльфийская девочка. Но Эора - не место для хороших девочек =(

@темы: чай с акварелью, приложи феаноринга и терпи, впилился головою в столп

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Глаз не сводишь ты с листа, видишь карту один ты(с)

И в рамках неутаивания и тоже, в общем-то, тушебря - хороший мальчик Поганка прекрасной  Bos Turokh.

Тащу сюда, потому что очень хочу где-нибудь поорать про то, насколько меня штырит концепция Смотрящего-как-живой стрелки компаса, всего вот этого seek your soul in him и "в сердце моём лоза тянет меня к воде".

@музыка: Немного Нервно - Atlantica, Колонок - Каравеллы

@темы: чай с акварелью, впилился головою в столп

---

Весной эта пушь ввязалась во флэшмоб про "100 дней закрытий", авторства хорошего человека  tahry. Разумеется, ровно сто дней не вышло, но прогресс вполне полз по склону Фудзи =)

Пару дней назад пушь задумалась, не устроить ли потихоньку себе второй тур осенью. Потому что отчётность, собака серая, работает =)
И таки устраиваю.

В целезадачах, собственно:
- закрыть хвосты по учёбе
- уконтрапупить хотя бы два ящика заготовок (и надгрызть третий), и уменьшить количество болтающихся хвостов в целом.
- победить квартирный хаос

Правила оригинального флэшмоба соблюдаются условно, скорее, это "кусочек дел по каждой условной кучке, добил одно - идёшь по следующему в кучке".

сентябрь

отстрел карасей на 1.09 - 4

Сегодня день не учебный, а на пути к учёбе стоит бардак (два пункта).

Попытка найти линзы увенчалась расстрелом тумбочки, планом на покраску вечером и переездом акварели в новую коробку. Коробку от линз я, что характерно, так и не нашёл.

Добыл новую линзючницу, завёл запас швейных игл взамен потраченных, и внезапно решил тканевым ящиком то, что хотел решать тканевым магазином.

Рисовальное: акварель с дыней и виноградом

Бонусное раз: ткань на жилетку.


2.09.
План, помимо каррентной учёбы:

7/20

- перезачёты в деканате
- договориться про преподавателя английского
- забрать результаты и договориться на терапевта
- посмотреть расписание физры
- взять справку на физру
- набросок к подарку

разобрать шкаф
Бонусом: кот. обиходь ногти наконец!


3.09.

2/9, плюс бонусный пункт, но вообще я день проспал

- набросок к подарку
- стоматолог

Бонус - отгрыз маленький кусок хвоста со сканированием и выкладкой

Апд. Здравствуй, дорогой провал режима.
Итого, за вчера я немного смотал один давний рисовальный хвост и расковырял полку шкафа.
За сегодня я задумчиво втыкаю на стирку и бездну холодильника.

Апд 2: по итогам на 11.09
- разобран шкаф
- разобраны и вынесены три мешка раздачи
- отремонтированы штаны
- пришит флизелин к платью
- начат комикс на тушабрь
- допилена одна из недоделок в цифре
- загрунтована обложка к тетради
- разморожен и зачищен холодильник
- разобрана коробка фурнитуры

Апд3: на 15.09
- отпечатана половина печатки
- разобран стол
- отмыта комната
- начата вторая сторона рукава

Выкопал из недр стола наброски, сдам просмотр - буду разбираться.

Сделать:
- отпечатать вторую половину печатки
- разобраться с трафаретами
- две с половиной работы по анатомии
- оформить работы

Апд: это окончательно мутировало во внесение отчётов, поэтому по итогам сентября:
- хаос в комнате уконтрапуплен до управляемого состояния.
- сдана летняя практика и печатная графика, я хорошо полежал в сторону анатомии. Учитывая периодические состояния трупа, я молодец.
- Надкусил ящики с впроцессниками и разобрал нычку набросков.
- дорисовал как минимум одну обещанную картинку.
- написал тексты в давно висевший флэшмоб.
- потихоньку ковыряю фичок.
- добил второй день отчёта по Гондолинке.
- закрыл кусок врачебных квестов.

На сегодня в планах висят две футболки и один лайн страницы. Посмотрим, как дело пойдёт.

запись создана: 01.09.2019 в 08:21

@темы: закройте обратно Америку, цели для стрел

---

Тушабрь пошёл!

Это ж дневник художника, в конце концов. Надо постить картинки =))
Первый день я перевёл, как "кольцо", но колец всё-таки три. В ближайшее время здесь будет много околотолкиновского)))

@темы: чай с акварелью

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Раз пошла такая квента...
Сопру 22-х-темный флэшмоб и я, во имя расписания писала. В меня можно вносить реквесты)

Каноны: ДА, Пилларсы, в несколько меньшей степени - ТЕС, могу попробовать в Толкина, можно заказывать ориджевых упырей (авдруг!)

На данный момент торчу 8 тему для Нинквэ, 9 и 20 Тас.

Апд:  firnwen, я внезапно прнс))) получилось ведёрко обвма ласточки и что-то странное, но.

9. Рисование. Динет и Рильярэ.

Тонкие тёмные штрихи ложатся на бумагу мерно, как стежки при шитье.
Совсем легко - обозначая перья и клубы облаков, надвигающихся с моря. Чуть чаще - намечая темноту предгрозового неба ближе к горизонту.

Из штрихов на бумаге можно сложить очень многое.
Например, эльдэ, сидящую на камнях берега прочно и надёжно, как будто она - часть этого берега, гармоничное его продолжение. Линия её плеч и линия берега кажутся едиными в своём каменном спокойствии - не том, что напряжённо застыло, скорее той почти расслабленной твёрдости знания, где именно ты стоишь и чего ты стоишь. Волны волос её, которые нежно перебирает ветер - продолжение тревожных волн моря, набегающих на берег.
Меч у пояса тоже кажется её продолжением - уже, действительно, её, отражением далёких туч и бьющейся о берег волны.

Серебряный стержень танцует бережно, вырисовывая её руки - тоже очень спокойные, с пятнышком чернил возле мизинца. Привычные работе и сложной, и тонкой.
Эти руки собирают на нитку чернильных линий слова - искусство, которое рисующей никогда не давалось достаточно хорошо.
Например, как ей рассказать про спокойствие перед грозой... спокойствие перед морем, где другой берег настолько далёк, что его, считай, не существует? Про терпение гор и надёжность стали, созданной руками мастеров?
Сказать "спасибо, что говоришь со мной... и спасибо, что можешь со мной молчать".
"Мне от этого действительно легче."
"Ты очень красивая и похожа на море и прибрежные скалы и солнце, которое освещает их на рассвете".

Попробуй она записать это словами - они рассыплются, как бусы без нитки, и слишком мало их у неё в руках, не собрать ожерелья.
Но из штрихов на бумаге, из краски и чернил, из цветного стекла - можно собрать достаточно того, что будет говорить без слов.
Из этого вообще можно собрать очень много вещей - вот она уже долго молчит и собирает из штрихов обратно свою возможность жить, дышать и говорить, не чувствуя, как слёзы душат горло. Медленно, по штриху, по камушку.
Молчаливая собеседница смотрит на море - и это тоже часть дороги. И протянутая на узком карнизе рука.

Апд2:  ninquenaro, лови!
мне кажется, я всё запорол, потому что Кассандра слишком офигенная, а у меня лапки и пробравшийся депрессивный Лвллн)

8. Шрамы. Кассандра/Лавеллан, постЧужак, Кассандра - Жрица, не очень осмысленное ведро обвма

Прежде, чем сделать шаг за порог, Верховная Жрица бросает быстрый взгляд на свои руки - медленно выцветающий на смуглой коже загар ярко контрастирует с белыми строгими рукавами. Тонкие светлые шрамы не столь ярки - уже почти незаметны, время стирает и смывает их, словно краску.
Это всё ещё заставляет некоторых дворян делать сложные лица под масками. Уже не раздражает, и даже не смешит.
Какие-то мелкие раны, царапины, ей уже не упомнить, когда она их получила.
Если подумать, то самые заметные отметины - на лице - она тоже получила вовсе не в таких драматичных обстоятельствах, как можно было подумать. (она всё ещё не хочет считать ту историю с драконами настолько драматичной. Или тот случай, когда щёку ей штопал ученик, потому что до ближайшего селения было три дня пути.)
Раны действительно серьёзные, требовавшие и швов и заклинаний, не видны никому постороннему - под доспехом, под одеяниями жрицы - которые всё те же доспехи, просто теперь битва идёт на другом поле. Их не так много - в конце концов, каждое такое ранение - это пропущенный удар, и потенциальная возможность больше не подняться. Она никогда не была непобедима, она не питает иллюзий - но она жива и здесь, и этого достаточно. Следов не так много - могло быть больше.
Память о времени Инквизиции словно вовсе не оставила на ней следа. Это иногда... странно. Шрамы, которых нет.

"- Леди желает оставить себе след на недобрую память?
- Неважно. К чему тебе прилагать лишние усилия?
- Меня так учили - хороший целитель не оставляет следов от ран. Внешних в том числе.
- А старые?
- А ты захочешь?
- Нет."

Это не то, о чём она хотела бы забывать. Но вряд ли забудет.

В приёмной её ждёт Инквизитор... бывший Инквизитор. В неприметной дорожной одежде он вполне может сойти за слугу - если бы слуги-эльфы ещё оставались в городе.
Пустой рукав болтается с болезненной очевидностью.
Он склоняется - молча. Отошёл на дистанцию формальной вежливости, хотя всё ещё позволяет себе опускать титулы - как и она. Сейчас это самое простое решение.

"- Ты... недовольна?
- Чем? Это было твоё решение.
- Это было твоё начинание. Я... сейчас ни в чём не могу быть уверен до конца.
- Один эльф как-то сказал мне...
- Не надо, я помню свои слова, - он улыбается, еле заметно: - Да. Ты права."

- Ты решил твёрдо, - тихо говорит она, не спрашивая.
- Да, - он наклоняет голову, в рыжих прядях отчётливо видны серебристые нити. Поднимает взгляд и говорит тихо - почти прежний:
- Если произойдёт что-то срочное - я оставляю возможность связаться, и поспешу вернуться как можно скорее, что бы меня не задерживало...
- Я знаю, - качает головой она: - Не сомневайся, не сделав ещё и шага.
- В том, что мне следует уйти со сцены, я не сомневаюсь, - он улыбается, кривой и блеклой тенью прежней улыбки: - В тебе я не сомневался никогда.
- Я не сомневаюсь в тебе. И в твоей способности выбрать правильно.
Он прикрывает глаза и тихонько хмыкает, качая головой.
- Миледи...
Она раздражённо вздыхает. делает размашистый шаг вперёд и обнимает его - угловатого и неловкого, перетянутого, как струна.
Никого нет, никто не увидит - а, увидев, вежливо отведут глаза.
Их история ни для кого не тайна.
Она знает, что это почти невозможно - но хочет сделать всё возможное, чтобы история не солгала про них. На их долю и так выпало слишком много лжи.
К тому же, правда всегда пробивает дорогу. Пусть откровения и бывают... болезненными.

Он с трудом опускает плечи, обнимает её одной рукой, тихо выдыхает куда-то в плечо.
Медлит, прежде чем всё-таки отойти.
- Храни тебя Создатель, - всё-таки шепчет она в его волосы.
Он улыбается - совершенно невесело. Очень осторожно касается её щеки - привычно, ровно по старому шраму.
- Ma serannas, ma vhenan.
Шаг назад.
Ещё один поклон.

Верховная Жрица Виктория остаётся одна.

За окном виднеется гирлянда зелёного и голубого сияния.
Небо хранит свои шрамы напоминанием о том, что произошло со всем миром. Будет хранить, даже когда память всех живущих сейчас обернётся пеплом на погребальном костре.
Она надеется, что так и будет.
Она приложит все свои силы, чтобы было так.

темы

1) Кошмар: Я напишу о своем персонаже, который видит вашего в кошмаре, или наоборот.
2) Поцелуй: Я напишу, как наши персонажи целуются, это может быть невинно или страстно.
3) Травма: Я напишу, как ваш или мой персонаж переживает какую-либо травму.
4) Убийство: Я напишу, как мой персонаж убивает вашего, или наоборот.
5) Дом: Я напишу, как наши персонажи живут вместе.
6) Праздник: Я напишу, как наши персонажи вместе встречают праздник.
7) Розыгрыш: Я напишу, как наши персонажи разыгрывают друг друга.
8) Шрамы: Я напишу, как мой персонаж трогает шрамы вашего, или наоборот.
9) Рисование: Я напишу, как ваш персонаж рисует моего, или наоборот.
10) Тепло: Я напишу, как согреваются наши персонажи.
11) Утешение: Я напишу, как мой персонаж комфортит вашего, или наоборот.
12) Выпивка: Я напишу, как наши персонажи вместе пьют.
13) Игра: Я напишу, как наши персонажи вместе во что-то играют.
14) Любовь: Я напишу, как у наших персонажей начинается роман.
15) Смерть: Я напишу, как мой персонаж оплакивает вашего, или наоборот.
16) Ненависть: Я напишу, как наши персонажи ненавидят друг друга.
17) Соблазнение: Я напишу о том, как мой персонаж пытается соблазнить вашего, или наоборот.
18) Старость: Я напишу, как наши персонажи вместе стареют.
19) Песня: Я напишу, как наши персонажи вместе поют или играют на музыкальных инструментах.
20) Ребенок: Я напишу, как наши персонажи вместе растят ребенка.
21) Стихи: Я напишу, как мой персонаж читает вашему стихи, или наоборот.
22) Безумие: Я напишу о своем персонаже, как о пациенте психлечебницы, а о вашем, как о докторе, или наоборот.

запись создана: 08.10.2018 в 19:56

@темы: (с)тащено, дохлая ящерица и шерстяной волчара, "а это три разные девы", автор ничего не хотел сказать

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Некие прекрасные улитки очень удачно упомянули новую старую Мельницу, поэтому у меня сегодня вечер набросков к ориджам.

ОТП в маках и сложных щщах

И тётка Хель во всей её нордик элвенглори эльфокотичьей пафосности. Я всё ещё не уверен в дизайне костюма, но это где-то близко к тому, как я их вижу. (хотя, конечно, шутки про "смешайте викингов и китайцев" почти не шутки...)

@темы: чай с акварелью, прикладная ксенология

---

Гондолин - а вот теперь отчёт - часть 2.

Итак, мы продолжаем КВНотчёт по Гондолину, год уже прошёл.
Я дописал второй день. Весь. Совсем. Ура.

День 2.

Офф: этот день начинается с прекрасной картины. Просыпаюсь я с утра из палатки, ползу к нашему дому (ласточка ж птица гордая, на земле у неё лапки)... опознаю воду, как отсутствующую.
Из гамака на меня бдительно глазит лорд.
И говорю я лорду человеческим голосом, дескать, а за водой мы ходим как, по игре или по жизни?
Ща, погоди - отвечает мне лорд, высасывается из гамака и к поясу меч цепляет.
Небезопасные времена, чего...

Некоторое время после Нирнаэт
Сложно сказать, что после битвы жизнь наша вернулась в прежнее русло - прежним оно уже быть не могло. Но жизнь, тем не менее, продолжалась.
В доме наводился порядок и переделки под руководством Росэльдэ - если дело касалось дома, обычно оказывалось, что "у этой птицы самые мощные крылья", как смеялся Дуилин. Было немного странно - вроде бы всё было на своих местах, и гирлянды из собранных на охоте перьев, и арфа и флейты Росэльдэ, и плетёные из веток украшения на стенах, и мои наброски на стене в мастерской… Но инструменты для витражей теперь делили место в мастерской только с тем, что было необходимо для луков и стрел, и не приходилось по привычке ворчать на младших, чтобы не перепутали воду с чем-нибудь не сильно безопасным и обращались со стеклом осторожнее.
Антариэль высадила новые цветы в саду возле стены дома.
К слову о цветах - спустя некоторое время после Нирнаэт в город вернулась Мэлет.
Речи её о том, что она увидела, я не застала - зато громкое выяснение отношений с домом Гневного Молота не застать было невозможно - Мэлет дивно поёт и складно говорит, так что силы голоса ей, если потребуется, не занимать. Кажется, кто-то умудрился оставить сушиться одежду на её любимой яблоне… Я только молча посочувствовала не успевшим увернуться.
И всё же с этого времени город начало… отпускать. Словно перетянутой струне наконец ослабили натяжение.

Перед битвой я делала новые наброски для витражей - тогда ещё думала, что все вернутся. Верила, и не собиралась учиться верить иначе.
Кто-то вернулся - про набросок с ласточкой мы говорили с зашедшим в гости Койрэ.
Эленайвэ ещё спрашивала, пойдём ли мы с ней рисовать вместе...

Этот, с ласточкой, я теперь и начинаю собирать. Много неба, и цветущий внизу кипрей. Лиловый и розовый, как облака на закате. Теперь он мне кажется горьким, словно одна из песен, что пели в доме Гневного Молота.
Света в доме хватает, но мне уже привычно сидеть у порога, подбирая стекло - или рисуя, иногда то, что происходит в доме, иногда - проходящих мимо эльдар, иногда - то, о чём думается. К Росэльдэ приходят ученики, она знакомит их с флейтами и арфой - в музыке нет горечи, только прежний спокойный свет. Но улыбка её, когда она говорит, печальна.
А лорд Эктелион больше не играет на своей флейте - теперь в городе говорят только его фонтаны.
Не-моя флейта висит на стене - за все годы я сама так и не решилась научиться на ней говорить.


В один из дней заходит король, и, сидя за арфой, вспоминает своего брата. Просит Росэльдэ сыграть.

А Туилиндо часто уходит на охоту или в дозор - и мы уже привычно шутим “если задержится - в городе произойдёт что-то важное”.
И, как всегда, шутка сбывается.
В город приходит человек.
Я помню юных эдайн, живших в городе год и ушедших после. Я не столь часто с ними встречалась, и так странно было смотреть на них - совсем других, нежели эльдар, смотрящих на мир с бесконечным любопытством младших детей.
Пришедший похож на одного из них. Встречающий его у врат Койрэ узнаёт его - но это не Хуор, а его сын, Туор.
Он говорит о том, что Владыка Ульмо послал его с вестью к королю. И идёт к площади.
Следом за ним идут гондотлим, в их числе и я - далеко не в первых рядах, и мне почти не видно происходящего. Кажется, на пути им встречается светлое дитя Эленриль - и тревога становится чуть меньше.

А потом Туор говорит с королём от имени Ульмо, и, кажется, голос его наполняется рокотом моря. Почти пугающей силой.
Я почти вижу волну - тёмно-синюю и серо-стальную и аквамариново-яркую - что стоит за худой и угловатой, словно тушью нарисованной, фигурой человека.
А затем море отступает - и адан шатается, едва ли не падая, как тростник под сильным ветром. Из-за спины его появляется Тирвен и поддерживает.
Они уходят, и площадь остаётся, оглушённая молчанием, словно глубокие воды рухнули на нас, похоронив под собой.
Оставить город?
Король собирает совет.
Когда мы возвращаемся к дому, навстречу нам идёт Дуилин - через плечо тушка добычи, солнце светится в волосах и озаряет беззаботное лицо.
- А что здесь было?
- Пришёл человек.

где-то здесь настаёт место саге о растворителе. которая заключается в том, что витражи я отыгрывал батиком, и взял для него почти всё, и даже раму мне Дуилин привёз…
но единственная на полигоне канистра бензина была смешана с маслом и предназначалась для бензопилы.
дальше была картина маслом: “первые три раза ласточка ещё пыталась вписать поиски растворителя для краски в отыгрыш”. лица домов, из которых ласточка пыталась добыть пользу, были бесценны.
Дальше ласточка молодецки плюнула, пошла на мастерку и вопросила о бензине.
Но бензин, как сказано выше, был курлы.
Поэтому ласточка сидела с трубочкой для батика и резервом, лайнила витраж и плевалась. Дуилин страшно ругался, наливал ласточке водички и мем про “Динет, не пей растворитель” был всю оставшуюся игру со мной.

Я в растерянности, словно море помотало меня, как скорлупку, и выбросило на берег. Не знаю, что думать. Отправляюсь спаивать раму для витража.
Дуилин уже привычно ворчит мне под руку, подсовывает свежей воды, следит, чтобы я не надышалась припоем, и беспокоится.
Обычная горькая шутка недавнего времени (одна из многих обыденных горьких шуток - в умении посмеяться над несмешным мы не уступали своим соседям) - в доме нашем три вдовы и мальчик. Дуилин действительно младше нас троих, но мы идём за ним. Все, кто остался в гнезде.
А он заботится о нас, порой, действительно, словно ласточка о птенцах. Укрывает крыльями и следит, чтобы не забывали есть.
Это заставляет улыбаться и звенит хрупкой нежностью, словно самое тонкое стёклышко.
В случае со мной забота лорда имеет и ещё один оттенок - тоже из разряда шуток почти нелепых, “Динет, не пей растворитель”.
Что поделать, я слишком увлекаюсь работой и часто бываю рассеяна. Хотя в сочетании с моей дружбой с Домом Гневного Молота, чьи мастера могут легко закусить яблоком за небезопасной работой, хватают горячие отливки голыми руками и живут со словами “мы уже ничем не отравились” на устах, зрелище действительно выходит забавное.

А, между тем, в городе творится интересное. Мимо нашего дома проходят за разговором Туор и Фиондис - кажется, она о чём-то расспрашивает адана. Когда я выхожу подышать из мастерской, они сидят возле фонтана, и в руках у эльдэ - перо и бумага.
Кажется, чуть раньше я уже видела её записывающей у Койрэ подробности их домового языка. (жест моего друга с “говори” настолько привычен, что я часто сама не могу от него удержаться, хоть мне и неловко).

Потом в городе появляется кот. Дикий лесной кот, полосатый, с кисточками на ушах, он кричит и скребётся под воротами, пока его не пускают.
Он дважды полосат - морду пересекают линии шрамов.
Кого-то обнюхивает благосклонно - а вот лорда Эгалмота приходится отправить в палаты исцеления. Тот, правда, смеётся, что вышел с Нирнаэт целым - и умудрился не угодить коту.
А кот, кажется, имеет претензии к чужим поясам.
Мой пояс его не слишком интересует - зато чуть позже я наблюдаю, как кот охотится за длинными завязками пояса Мэлет, а она, смеясь, убегает и уворачивается, словно танцует - волосы и цветы в них пляшут по ветру.
Я отвлекаюсь, берусь за уголь и бумагу - зафиксировать движение. У Мэлет смех, как звонкие колокольчики на ветру, и улыбка ярче цветов Лаурэлин. Так хочется запомнить это движение надолго.
Позже нахожу Мэлет и отдаю ей рисунок - и улыбаюсь от того, как полно и ярко она радуется.

Чуть позже я слышу, как она радостно показывает его кому-то в доме Короля - кому, становится очень быстро ясно, потому что ко мне приходит сам Тургон и многословно восхищается. Стою, растеряв слова, и не знаю, как ответить. Я рада, что то, что я делаю, радует и важно, но, наверное, странно, когда на тебя смотрят и говорят об этом. В мастерской и за работой услышать это было бы проще.

Койрэ подходит, когда я сижу возле входа, разложив краски и бумагу, и разглядываю тонкую волчью кисточку - макнувшуюся в состав для росписи ткани вместо воды. На такие краски обычно идут колонковые, а оживёт ли теперь эта, пусть и промытая, я сомневаюсь.
Мы говорим про наброски и кисти, и мне радостно обсуждать это с эльда, хорошо понимающим, о чём идёт речь, и умеющим дать дельный совет. Оттенки, тона и свет он до сих пор понимает куда лучше, чем я - для меня цвет и линии всё ещё часто идут отдельно.
- Можно? - нежданно спрашивает Койрэ, показывая на краски и кисти. Я киваю. Почему-то через комок в горле. Отхожу, уступая ему место, и так и стою, вцепившись в рукав и смотря ему через плечо, как он улыбается широкой беличьей кисти - “кошачьему языку”, как начинает заливать лист.
Волчья кисточка всё-таки тоже оживает.
Смотрю, как на бумаге растекается краска, как проявляется - тревожное, наполненное облаками небо. И не могу отделаться от мысли, что вижу совсем другое.
Дерево, в которое попала молния - с почерневшими ранами на стволе - на котором вопреки всему зеленеет листва.
Горько-светло.
Она всегда рядом, эта горьковатая, как перестоявший травяной отвар, радость - просто сейчас проявилась отточенно-остро.
Очень радостно видеть его живым.
И… я очень давно не видела его с кистью в руке.

Когда-то, ещё ребёнком, ещё на другом берегу, я увидела работы молодого мастера витражей, и стояла возле них часами, пытаясь уловить - как он сумел поймать и передать этот свет?
Для меня мир состоял из чеканной песни линий и расплывчатых, ускользающих цветных пятен. Айкассэ делал их ясными и глубокими - и при этом они продолжали дышать воздухом и прозрачностью.
Я училась у него. Он тогда сам походил на свет в своих витражах, светлый, улыбчивый и звенящий. Я молчала, слушала, делала - и мне было радостно у него учиться.
Потом настал Непокой и Исход, и в то время я не видела его слишком часто. А во льдах и после льдов у меня долго не было столько меня, чтобы что-то замечать.
Я почти не помню, как я узнала, что он умер - это было горько и больно, но той мне казалось, что я уже привыкла терять.
С той мной ещё не случилось жизни на Химринге. Не случилось Дагор Аглареб.

После Аглареб я вернулась в Виньямар.
Там в кузнице меня встретил Койрэ Рог, спасшийся с севера. Кузнец и оружейник.
Эльда, учивший меня собирать песни и свет из цветного стекла, вернулся. Но уже другим.
...наверное, наряду с Рильярэ и моим отцом, он был одним из тех эльдар, глядя на которых, я училась жить дальше.
Дело не в том, что бывает боль сильнее - бесполезно и бессмысленно равняться болью.
Дело в том, что любую боль можно переплавить. В кузнечный молот. В стеклянное полотно.
В дорогу, по которой ты пойдёшь дальше.
Я горько и светло полюбила и его, и его дом - именно за это.

Подходит Тирвен, смотрит на акварельные небеса. Койрэ улыбается и горько качает головой - “руки мои не те”.

Они уходят. Рисунки я бережно сохраняю.

Росэльдэ раскладывает на столе карты - подобные я прежде видела у старшего брата.
Тревога после послания владыки Ульмо колышется над городом грозовой тучей, и спросить совета у карт кажется разумным.
Делает она расклад и для меня. Карты говорят о выборе - я вижу отвесную стену, под которой расцветают цветы, вижу золотые поля своего детства, вижу слепящую белизну света и вижу пятна крови.
И неожиданно понимаю очень ясно, что не смогу уйти.
Карты говорят об испытаниях. О выборе. О надежде.
Ульмо говорил об опасности замешательства и привязанности.

А я чувствую - неожиданно остро и ясно - словно этот город пророс через меня белым деревом. Здесь мои друзья и те, кто стал моей семьей, здесь я жила и дышала, здесь мои рисунки и витражи, созданные моими руками.
Я подчинюсь приказу короля, каким бы он ни был.
Но я сама, внутри собственного сердца, знаю свой выбор - даже если враг придёт под стены, я не смогу уйти. Не захочу.
Я люблю этот белый город слишком сильно, и любовь эта сильна и упорна, как росток, проходящий сквозь камень, и не знает рассуждений.
Неожиданно я очень остро понимаю свою мать, словно вижу отражение в зеркале - её светлые гневные глаза среди долгой тьмы. Она отказалась уходить.
Не потому, что она боялась. Не желала. Не любила.
Потому, что её руки были среди тех, что возводили белостенный Тирион.
И эта любовь оказалась больше любой другой.
Я не знала, что я настолько похожа на неё. Не понимала до этого дня.

Но знаю, что выбора - на самом деле - у меня нет.

Приближается праздник. Очень смешно, конечно, при Койрэ лишний раз напоминать себе и вслух, что стоит переодеться из рабочего в парадное - но, в конце-концов, историю про то, как он женился, все всё ещё помнят очень хорошо.
Переодевается в праздничное и Антариэль - очень непривычно видеть нашу разведчицу в платье цвета туманной дымки над Митрим, кружащейся в танце, так, что золотящиеся пряди распускаются по плечам.
Перешучиваюсь со стоящим рядом Тонвиром о том, что на празднике можно забиться в угол и рисовать - и даже почти не шучу.
Но в смеющийся круг меня утягивает вначале Койрэ (и отдавливает ноги, поступь в танце у него тяжёлая, я только и могу, что шутить про щитоносца), а потом Дуилин.
В центр круга - мы “кормим лиса” - вылетает вначале Эгалмот, потом Идриль - завораживающе-лёгкая в танце. Кто-то вытаскивает в круг Рандис Лисицу, и та не остаётся в долгу, рыжая и ловкая, как настоящая лиса.
Осока совместно с детьми расписывает печенье цветной глазурью, кто-то говорит, что слишком уж стар и почтенен для таких развлечений, а мимо уже радостно пробегает Воронвэ.
Дуилин притаскивает с нашего заднего двора сухостой для костра - здоровенную лиственницу - и невероятно горд собой до тех пор, пока Туор не притаскивает бревно чуть ли не в разы длиннее. Впрочем, вскоре мы с ним уже смеёмся и шутим про “вить гнездо” рядом с лордом Галдором - тот только качает головой и “не вздумайте”, но глаза смеются тоже.
Праздник, увы, не обходится без тревог - дочь лорда Эгалмота, с которой мы говорили о её синдарских картах, падает без сознания, и её окружают целители. Я ничем не смогла бы им помочь, и возвращаюсь на площадь в тревоге.
Но потом происходит радостное - Глорфиндель приводит в город энтицу. Наш праздник и речи для неё слишком быстры, но, тем не менее, радуют её, а потом сияющая от гордости и радости Мэлет уводит её показывать свой сад.
Стоит энтице отвернуться, как неугомонный Дуилин шёпотом радостно кричит и убегает стремительно. Ласточка сегодня беззаботен, как птенец, и это прекрасно.

Уже в сумерках Койрэ просит у Антариэль огненные веера, и танцует с ними под бубен и голос.
В этом есть что-то почти пугающее. Отчаянное, словно он идёт через огонь - и не оторвать взгляда.

А уже под звёздами Мэлет собирает круг песен на площади перед воротами, и голоса и истории сплетаются и распадаются, и это тот редкостный случай, когда я пою и говорю, и это кажется правильным, а слова находятся сами собой.
И Мэлет рассказывает свою историю о долгом путешествии, и в её глазах, лукавых и искрящихся, как ночное небо, отражается множество исхоженных ею дорог.
У меня над столом висит рисунок Уинен среди цветущих водяных лилий, и я не могу не отдать его ей.
Мир прекрасен, но каждый и каждая из эльдар - сами как целый мир.
У меня не находится слов, чтобы сказать ей об этом иначе.

...Одним из вечеров уже ближе к завершению года я нахожу в нашем доме Тирвен и Фиондис. Они гнездятся на нашем диване, про который в городе шутят, что он затягивает, подобно болоту, только вот лица и разговор - серьёзные.
Они говорят о том, как сохранить летописи, если город будет разрушен. Говорят о том, что Тирвен передаст Фиондис архив. Я лишь слушаю - и быстро зарисовываю лицо Тирвен, неровные, так и не отросшие льняные пряди, горький изгиб рта и ресниц, тяжёлый венец с необработанными гранатами.

Я восхищаюсь ею и мне очень больно.

(позже этот рисунок размоет дождём, и по щекам леди дома Гневного Молота словно бы стекут слёзы - по всем, кого она потеряла.)
(позже я увижу, как Койрэ, когда его кто-то спросит, кто это, глядя на рисунок, произнесёт неожиданно хрупко, словно держит в пальцах льдинку и боится сломать “моя леди”).

Потом мы сидим под одним плащом и разговариваем. Тирвен невесело усмехается на шутку о трёх разных девах, и качает головой, что её лучше не называть так. Я киваю. Потом разговор съезжает на Койрэ, и ровно в этот момент он заходит к нам - и наблюдает, как мы под плащом смеёмся в обнимку.

Приходит новый год, и в нашем доме как-то внезапно собираемся не только мы, но и Дом Гневного Молота, и другие гости. Койрэ весело кричит: “родовичи, катите пеньки!”, я завариваю чай, оказываюсь на диване между Ингором и Росэльдэ. Неожиданно понимаю, глядя на сидящего по левую руку юношу, что он совсем вырос, и язык не повернётся назвать этого эльда, прямого, как молодое дерево, мальчиком.
Это радостно и где-то в глубине души немного… завидно.
Но я не задумываюсь об этом надолго.

Звучат песни. От них кажется, словно трава прорастает тебя насквозь, и наступает рассвет раньше, чем проходит ночь.
Лютню берёт Дуилин, и его песня - о полёте и птицах, и так редко он поёт, но его голос пронизывает ветром.
Уже глубокая ночь, и на диване рядом со мной сидит Койрэ, тяжёлый и горячий, как печка, а с другой стороны острыми локтями втыкается адан Туор - он всё ещё кажется похожим на речной тростник, или, может - на молодого, ещё не до конца оперившегося лебедя, и своеобразно красив в своей странности.
Он берёт лютню, неловко улыбается:
- Надеюсь, меня не убьют здесь за эту песню.
Я быстро понимаю его опасения - песня начинается с истории, что в городе вспоминать не любят. Но потом…
Ловлю взгляд Антариэль - и стоящие в них слёзы.
“Что им запрет, обычай и суд, что им законы, дети бесстрашны, дети шагнут в зубы дракона”.
Дети…
А потом - “мальчику горечь, мальчику смерть, девочке вечность” - и я не выдерживаю, вслепую, сквозь застилающие глаза слёзы нахожу ладонь Антариэль.
Нас всех здесь разделяет берег, острые грани вздыбленного льда.
И я знаю отчаяние того, кто теряет вторую половину своей души.
Я никогда, никогда на этом берегу не узнаю - что это, держать на руках своё дитя.
...не узнаю, что такое - потерять его.
“Их не лишить этой участи, не уберечь от бед...Только стоять и смотреть им вослед тен-амбар-метта”.
Немо повторяю последние слова.
Туор смотрит растерянно - и звучит другая песня.
Каменное лицо Койрэ на глазах идёт трещинами.
“Я хочу знать, я просто хочу знать, будем ли мы тем, кто мы есть, когда пройдёт боль…”
Человек Туор, море ли тебя научило петь так, чтобы сердца тех, кто слышал, разбивались и выпускали боль, словно реки, рождённые из камня?
Я понимаю, почему опасался ты вызвать гнев.
Я почти зла.
Но… и благодарна.

запись создана: 26.10.2018 в 10:53

@темы: там лежат маски, которые наденут нас, "а это три разные девы"

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра