Суббота была безумной и волшебной. Если коротко, то мы снова ходили в загадочные развалины (уже не столь, впрочем, загадочные, с их истоками и значением коллективный разум вполне разобрался), смотрели на ледоход, сидя на остатках старой кирпичной стены и попивая чай, снова (кто-то - впервые, а кто-то раз уже в третий, если не четвёртый) побывали на Луневской башне, а в финале у меня в квартире как-то сами собой образовались пятеро прекрасных нелюдей и килограмм пончиков.
Внятно-событийный отчёт есть у Темара, ощущения и фотографии есть у Лаурэ. Для меня это всё запомнилось несколькими отрывочными картинками.
долгая историяУтро на Лагерном - штука совершенно потрясающая, к пестроте людей, машин и домов контрапунктом - спокойствие деревьев и очистившегося от туч, весеннего неба, впрочем, мне немного не до красот, лишь бы не опоздать, дорога к цели похода помнится весьма смутно. Бубенцы на рюкзаке ритмично позвякивают в такт шагам. Поворачиваю от кофейни к остановке, щурюсь и вижу возле скамеечки две фигуры - пауза - да, да, они, не в полном составе, вот это да, какие эльфы в наших широтах - ритм звяков судорожно взвивается, по спине колотит термос, и налёт с объятиями едва не превращается в падение к ногам.
Темара находим возле памятников на другой стороне, и немного смеёмся на тему разностей картин мира в мелочах вроде мест встреч. Утренний Лагерный - место тихое... за исключением парапланеристов. Кажется, я на них пялюсь, кажется, совершенно неприлично, впрочем, как всегда.
По реке плывут льдины. Это первая весна в Томске, когда я вижу ледоход, как ни смешно - в позапрошлую я практически не вылезал на воздух, а теперь вот, отыгрываюсь. Темар указывает путь, совсем другой, чем в прошлый раз, и значительно более красивый. Немного отойдя от сада, перехватываем Енота - моё колористическое одиночество яркого пятна в окружении троих созданий, идеально гармонирующих с любым лесом, оказывается несколько разбавлено. Идём дальше. Снова поднимается тема шуток о компьютерной игре, впрочем, это ещё пролог, основной квест впереди. Запоздало осознаю, что бубенцы - штука несколько шумная, и аккомпанемент исчезает в недрах Вольдемара.
Опушка возле холма всё та же, книги в грязи и крутой склон, но в этот раз подниматься уже проще - "народная тропа протоптана". Сквозь прошлогоднюю листву пробивается клевер.
Заброшенные здания - штука печальная, это по атмосфере отчаянно напоминает мне декорации из "Тургора" и "Саблюструма". Снаряжаемся фонарями, мне достаётся Темаров. Как ни странно, сразу становится спокойнее в сравнении с прошлым разом, и в дальнейшем волшебная мантра "у-меня-есть-фонарь" надёжно удерживает меня от приступов совсем откровенной паники.
Вспышки и осколки, фонари в темноте, тающий лёд и битое стекло. Периодически попадающиеся брошеные сапоги. Пол под ногами горбится, щетинясь чешуёй кафеля - кажется, подвал залит водой и, обледенев зимой, изламывает первый этаж, но выглядит это так, словно кто-то пытался вылезти из-под земли. Подсвечиваем люки в стенах, сразу вспоминаю любимый детский стишок про "если в стенке видишь люк - не пугайся, это глюк". В кроссовках, несмотря на попытки подсветить дорогу, всё же начинает хлюпать - пол иногда залит водой до состояния неглубокого озера.
Свисающие с потолка и стен крюки вызывают всплески чёрного юмора, Темар находит "советские микропроцессоры - самые большие в мире", Енот пытается открыть и понюхать склянку с притёртой пробкой. Стоит нам попытаться проникнуться атмосферой "фильма ужасов", как у Лаурэ срабатывает оповещение на телефоне, и вместо этого все проходятся по вездесущести технологий.
Узнаю, что топорик - лучший друг юного исследователя, Клык - лучший китаец в нашей компании (ещё и аккуратный).
Обнюхав все занорики и закоулки, выходим на свет, осматривать оставшуюся часть, к которой надо подбираться с другой стороны, греться и пить чай. В заколоченном бетонном здании руки коченеют почти до нечувствительности, и совершенно сюрреалистично греться на улице.
Напоследок по очереди взбираемся по разваленной стене на поросшую мхом крышу. Вблизи она напоминает пейзажи из "Навсикаи" - оттенки зелёного, ржавого, голубоватого и золотистого, гипнотически красивые и живые.
На пути к выходу Лаурэ останавливается и показывает на пробившийся среди сухих листьев и грязи цветок мать-и-мачехи. Поодаль находится ещё один.
Небо над головами нереально голубое.
Идём к реке по пятнами высохшей асфальтированной дороге. В какой-то момент не выдерживаю, скидываю кроссовки и от пятна до пятна иду почти-босиком, не могу больше, где моя земля под ногами, надоело. Клык качает головой - "не достираешься до носков потом". Лаурэ понимает.
Старые кирпичные арки на берегу, остатки какого-то здания - впрочем, до реки ещё приличное количество поросшего сухой травой некрутого склона. На кирпичах приколоты детские рисунки - сюрреализм жизни как он есть. Садимся, делим на пятерых два термоса чаю (Темаров, кажется, настолько пропитался травами, что даже обычный чёрный чай отдаёт шиповником), блины и единственную овсяную печеньку с брусникой, добытую из лаурэфинова рюкзака. Томь и небо над ней - ярко-голубые, но по правую руку наползают тучи, превращая поверхность реки в серо-стальную.
Прошлогодняя трава совершенно золотая, тёплые колени под затылком и солнечные лучи на лице. Кажется, абсолютное спокойствие выглядит именно так.
Над рекой пролетает птица - краем уха слышу Лаурэ и Клыка, в голосах улыбки. "- Хищный... красавец". Вслед летит вторая. "Пара".
Тучи наползают неотвратимо, ветер становится холодным. Поднимаемся и идём к башне.
Шутим про холмы, фэйри и "прошло сорок лет", делимся историями, в какой-то момент мы с Темаром зацепляемся языками и полностью вспоминаем "Сидя на красивом холме" БГ, идеально подходящее моменту. Башня выныривает из-за поворота нежданно.
В этот раз спусков я боюсь уже меньше, хотя в подвал лезть всё ещё страшно. Но я лезу - и внизу действительно красиво. А ещё душу греет приятное чувство победы над своими страхами.
Правда, в верхней части башни голову продолжает вести, приходится отказаться от того, чтобы взобраться в проём в крыше. Но появляется повод прийти ещё раз. Мимоходом перекидываемся с Темаром парой фраз из "Метаморфоз барда Тальесина", в который раз думаю, что хорошо бы сыграть с ним и Феей, с чувством, толком и расстановкой.
Лестница с крыши по прежнему дикое испытание, но в этот раз, кажется, я даже не Дарт Вейдер)) Собравшись после спуска, стоим у окна, пританцовываем под музыку, включенную хозяином для рабочего фона, и смеёмся - наверное, со стороны мы выглядим странно. Впрочем, нам как-то параллельно.
"Со стороны странно" продолжается - на Южной берётся сакральное количество пончиков, и на моей тесной кухне неожиданно оказывается тесно-тепло от прекрасных созданий. Свистит чайник, ищутся и моются чашки, хрустят лимонные розаны, пончики и взрывные шоколадки. Звонит Эрин, в борьбе ответственности и раздолбайства побеждает раздолбайство, Эрин со смехом уточняет количество чашек и места и грозится привести братика, но не приводит, и призрак смерти от перешкаливания странных и прекрасных вещей в моей жизни отступает - впрочем, не далеко, я и без того напоминаю от смеси счастья и удивления воздушный шарик.
Эрин на подоконнике с кружкой, рядом недоверчиво косится на стоящую на краю стола перечницу Клык, Енот сидит у раковины, Темар благополучно загораживает выход, я притворяюсь котиком у ног Лаурэ, на плите заваривается первая партия чая.
Кажется, я счастлив.
Призраки запаха и смеха преследуют меня до следующего вечера.
спасибо