Зарисовочка, внезапно спровоцированная диалогом с Эрин. Нет, я даже чай не пила. Оно само так вышло.
Присутствуют попытки в юмор, сомнительное использование придворных интриг и смешивание алкоголя с обезболивающими.
я сто лет нихрена не писалзачесть?- Райнэ, у вас на пути дверной косяк, - мягко заметила Эльдален, тактично беря Лаиссэ под локоть и в последнюю секунду отводя от опасности.
- Правда? – ловчая с трудом приоткрыла левый глаз: - О, действительно… благодарю вас за любезность, райнэ Эльдалэйнэ, - Лаиссэ слегка (очень слегка) наклонила голову, ощущавшуюся, скорее, хрустальным кувшином с кислотой. Глаза открывать больше не хотелось – от слепящего дневного света плескавшая в виски боль усиливалась многократно. К сожалению, она же мешала вменяемо ориентироваться на слух, обоняние и ощущения, оставляя ловчую практически без ориентации в пространстве. На пути к залу совета она уже несколько раз обнялась с колоннами, и, должно быть, отдавила самомнение паре-тройке придворных, пройдя мимо с закрытыми глазами и каменным лицом.
- Как практикующий лекарь, райнэ, могу заметить, что выдержанное вино не лучшим образом сочетается с настойкой стеклянной травы, - вполголоса сообщила Эльдален, сочтя за лучшее не отпускать коллегу по совету и дальше – хотя бы с тем, чтобы до оного совета она дошла без разбитого лица. Лаиссэ была за это, пожалуй, благодарна – к тому же, от госпожи Мастера Магии приятно пахло медвяными цветами и морской солью для купален, а негромкий голос не терзал её уши.
О том, что с ушами сделают вечно спорящие Мастер Путей и Мастер Золота, она пока предпочитала не думать.
- Не могу сказать, что у меня был богатый выбор, райнэ, - так же мягко ответила Лаиссэ, поджимая длинные уши в жесте признания своей ошибки. За два года обитания в Лиловой Гавани Эльдален и Сулварэ были одними из немногих, кто научился считывать и понимать элиссийскую мимику, львиную долю которой составляли именно движения ушей. Так что сейчас она почувствовала движение воздуха, свидетельствовавшее о том, что Эльдален наклонила голову, и, приоткрыв глаз, различила на её лице оттенок сочувствия.
- И всё же в будущем я настоятельно советую вам избегать подобного сочетания, - строже добавила магесса: - Я соглашусь, что отказывать райнэ Таиррэ в предложении выпить за здоровье Владыки было бы неприлично… даже если это предложение повторялось трижды. Но некоторые ваши действия в дальнейшем были не совсем уместны.
- Когда я прилюдно отрубила наёмному убийце голову, когда я высказала господину капитану стражи всё, что я думаю о его профессиональной пригодности, или когда я выбросила Таиррэ в окно и отправила следом бутыль? – безупречно ровным голосом уточнила Лаиссэ.
- Когда вы допили остававшееся в этой бутыли вино. Хотя, признаю, некоторые выражения, употреблённые вами, разбитый витраж времён владычицы Сулайнэ и помятые кусты в саду так же были… не лучшими событиями бала, - так же безупречно ответила Эльдален, отводя её от очередной двери. Судя по изменившемуся звуку шагов, холоду камня под ногами и свежести воздуха, они проходили через главный холл к двери в зал совета.
- Я приму это к сведению, - Лаиссэ слегка кивнула, ощущая, как разъедающая изнутри череп кислота опасно плеснулась. Следовало бы признать, что выбрасывание в окно полномочного посла соседнего исэ до доказательства его вины тоже было не слишком изящным ходом, но нежный лилейник, неосторожно выросший под окном, ей тоже было жаль куда больше.
- Примите, - вздохнула Эльдален с почти материнскими интонациями в голосе (в том значении, что так обычно звучали большинство знакомых Лаиссэ матерей – за исключением её собственной), приподнимаясь на носках и поцеловав собеседницу в лоб.
Голову словно зимним ветром продуло. Ловчая облегчённо выдохнула, открывая глаза – и тут же прищурилась от заливавшего холл утреннего света, сузив зрачки до щёлок. Светочувствительность никуда не ушла.
- Солнце в моём сердце для вас, райнэ Эльдалэйнэ, - проговорила Лаиссэ, наклонив голову почти так же, как склонялась перед Сулварэ. Дело было даже не в исцелении последствий сочетания вина с лишающей чувствительности к боли настойкой. Ловчая была глубоко благодарна за заботу женщины и помнила о своём неоплатном долгу перед ней. Вежливость не могла закрыть этот долг, но была более чем уместна.
- Солнце ваше пусть согреет вас, райнэ Лаиссэ, - улыбнулась невысокая женщина, неожиданно обрадовав ловчую знанием ритуальной формы с её родины: - Постарайтесь не добавлять работы придворным лекарям. И посетите как-нибудь лавку алхимика на улице Закатов в Янтарном маяке. Возможно, он сумеет что-то сделать с вашей чувствительностью к свету.
Лаиссэ кивнула, пропуская её вперёд к ведущей в зал совета двери, и вошла следом. Здесь царил благословенный полумрак и почти полная тишина – они явились одними из первых.